См. грехопадение
Почему Бог не спас людей сразу, как только совершилось грехопадение, когда их было всего двое, а отложил спасение, а людей стало множество; спасти двоих ведь легче, чем миллиард?
Я что-то сказал (мол, спасение для каждого близко, небо на земле в любую минуту к услугам каждого), но нехорошо. Отчасти потому, что вопрос сложный (вся Библия есть ответы именно на «детские» вопросы, на взрослые вопросы отвечают никем не читаемые теологи), отчасти потому, что я человек грешный, а грех большая помеха вдохновению. Собственно, это и указывает ответ.
Спасение не есть починка. Чинить поломку лучше как можно быстрее, откладывать операцию обычно рискованно, следствие надо вести как можно оперативнее, пока не затёрлись следы. Во всех подобных ситуациях у мастера, хирурга, следователя полная свобода. Владелец чемодана не возражает против починки сломанной ручки, больной сам торопит, потерпевшие сердятся на медлительного следователя.
Адам и Ева, однако, так же не просили себя спасать, как и ныне живущие миллиарды людей. Во всяком случае, Священное Писание не упоминает таких просьб. Напротив, описано, что Адам и Ева вообще не видят в произошедшем особой трагедии.
Средневековый иудейский фольклор считал, что Адам и Ева изобрели жертвоприношения (почему Авель и Каин приносили жертвы), но принести Богу жертву не означает просить о спасении. Жертва – способ договориться об устройстве в этом мире, а не о возвращении в рай.
Бог «спасает» - то есть, занимается самым невозможным и недопустимым делом из всех невозможных. Бог пытается дать бессмертие, тому, кто хочет умереть. Бог учит людей, которые не хотят учиться, а хотят сами учить. Спасение есть призыв к свободе, обращённый к несвободным людям, более того, к людям, которые напуганы свободой и предпочитают быть рабовладельцами или даже рабами, но не свободными.
Заниматься спасением тех, кто не просит о спасении, - идиотизм, юродство, самоубийство. Что и есть «подвиг Христа». Бог хочет, чтобы предатели свободы свободно откликнулись на Его призыв. Мы этого не делаем. Поразительно не то, что Бог вмешался не сразу, а то, что Он вообще всё-таки вмешался.
Слово «сразу» является ключевым и в вопросе, и в ответе. Ведь искушение не всегда хочет зла, чаще оно хочет добра – но сразу, немедленно. Одержимость не в том, что человек неверно ориентирован морально, а в том, что он неверно ориентирован хронологически. Самым ярким символом тут является похоть – желание не просто навязчивое, но невысимо требующее «здесь и сейчас», сатанинский экзистенциализм. «Если не удовлетворюсь, помру!»
Бог мог бы спасти Адама и Еву, если бы они сказали слова, которые прозвучали в самом конце Библии: «Да, гряди, Господи!» Но эти слова и по сей день не очень произносят, а если произносят, то формально, не от сердца, мол, гряди скорее, Господи, только дай мне книгу дописать, сына родить, пиво допить… Шесть миллиардов людей так же не торопят Бога, как не торопили Его Адам и Ева. Бог, всё же, торопится – но ведь Он должен не просто спасти человека, как спасают чучело, чтобы поставить в угол, Он должен спасти человека так, чтобы тот не превратился в чучело, в автомат, в безвольника. Это – высочайшего класса работа, и по-человечески кажется, что конца ей не видно, а вера говорит – нет, будет конец нескончаемой нашей тягомотине и начало общему воскресению.
